Бобслей – во многом исключительный вид спорта. По специфичности и сложности организации соревнований он вполне мог бы сравниться с автогонками. Возможно, поэтому бобслей первым из санных видов спорта прорубил себе дорогу на Олимпиаду.
Годом рождения бобслея принято считать 1897-й, когда швейцарским студентам пришло в голову соорудить из двух саней одни и съехать на этом ветхом экипаже с ледяной горы.
Случилось это в Санкт-Морице, где спустя некоторое время был зарегистрирован первый спортивный клуб любителей бобслея, а в 1914 году появилась первая специальная трасса. Трасса была полностью ледяной, а для ее устройства был приспособлен естественный склон. Она, кстати, хотя и в несколько измененном виде, действует сих пор и время от времени принимает крупные международные соревнования. Но поскольку не всем местам обитания любителей бобслея так повезло с естественным ландшафтом, в конце 50-х годов начали возводиться искусственные трассы в современном понимании этого слова.
Конструкция бобов к тому времени также претерпела существенные изменения. Первые экипажи выглядели довольно нелепо и больше напоминал снегоходы: с автомобильным рулем и открытой всем ветрам скамейкой позади него, на которой (в зависимости от тактики иногда сидя, иногда лежа) располагалась команда. На заре бобслея сани были рассчитаны исключительно на четырех седоков. Именно соревнования четверок были представлены в программе первой зимней Олимпиады. На второй Олимпиаде, которая прошла в Швейцарии, родоначальники бобслея решили поэкспериментировать, заявив в программу старты бобов-пятерок. Успех праздновали американская четверка и… примкнувшая к ней Нион Токкер – первая женщина-бобслеистка (так что выступление на Играх в Солт-Лейк-Сити женщин дебютом можно признать лишь с оговоркой). Болезненно воспринявшие поражение в родных стенах, да еще и от смешанной команды, швейцарцы признали эксперимент с увеличением экипажа неудачным и принялись искать в другом направлении. Результатом поиска стало включение в программу Игр-1932 соревнований «двоек», увеличивших программу бобслея до двух дисциплин.
Для первой половины ушедшего века бобслей смотрелся ультрасовременно, и недостатка ни в зрителях, ни в участниках подобные соревнования никогда не испытывали. Более того, считались экстремальными и таившими (скорость бобов превосходила возможности многих тогдашних авто) немалую опасность. Не одну трагедию пришлось пережить бобслеистам, прежде чем на свет появился прототип современного, обтекаемой формы боба, где руль был заменен на специальные рычаги управления, а корпус был изготовлен из особо прочного материала. До 80-х годов таким материалом мог быть только металл, который лишь 20 лет назад был полностью вытеснен полимерами (в последние десять лет используется кевлар – материал, из которого изготавливаются бронежилеты). Премьера новинки прошла после войны, опять-таки в Санкт-Морице, и прошла успешно. Однако на 100% гарантировать безопасность спортсменов, к сожалению, никто не может до сих пор, и частые травмы (главным образом переломы и рваные раны) для бобслеистов если не привычны, то, по крайней мере, свойственны.
Бобслей недаром возник в благополучной Швейцарии. Только страна банкиров и рантье могла культивировать столь дорогостоящее состязание. Проблема массовости до самого последнего времени не слишком заботила Международный союз бобслея и тобогана (FIBT). Из-за этого перечень стран–участниц олимпийских турниров долгое время был мал и узок. Строительство дорогих желобов, конструирование саней, подготовка экипажей во все времена было делом весьма и весьма затратным.
На Играх 1960 года в Скво-Вэлли организаторы отказались от строительства трассы, решив таким образом сэкономить $750 тыс. из довольно скромного бюджета, выделенного правительством США на Олимпиаду.
Разразился крупный скандал, в ходе которого три европейских города предлагали организовать олимпийский турнир бобслеистов у себя. Но МОК решил проблему по-своему, радикально, в первый и последний раз вычеркнув из программы Игр эти соревнования.
Если уж у американцев были возможны такие проблемы, то про Советский Союз спрашивать нечего. В справочнике «Все о спорте», выпущенном в 1978 году, черным по белому написано: «В СССР бобслей не культивируется».
Статья о бобслее занимает в книжке, вышедшей, кстати, 75-тысячным тиражом, чуть более половины страницы. Смысл повествования о чуждой советской стране диковине сводился к тому, что этим видом спорта занимаются практически те же, кто его придумал, – жители альпийской Европы и примкнувшие к ним американцы. Однако уже через два года в СССР появилась собственная федерация бобслея.
Ее появлением мы обязаны латышу Роланду Упатниексу. Отличавшийся невероятным энтузиазмом, Упатниекс, занимавшийся в разное время и автомобильным, и водно-моторным, и санным спортом, возглавил у себя на родине в Латвии группу подвижников, усилиями которых в мае 1980 года была учреждена сначала секция, а потом и федерация бобслея. Конечно, одного лишь энтузиазма было бы недостаточно, но, очевидно, высшее спортивное руководство страны успело к тому времени понять, что нельзя так упорно игнорировать олимпийский вид спорта, и в этом Упатниексу определенно повезло.
Нашелся у бобслея в СССР и свой спонсор. Рижский завод ВЭФ, разумеется, никоим образом не претендовал на то, чтобы именоваться этим чуждым уху нашего человека званием, но всеми силами поддерживал молодую федерацию. Вклад «флагмана социалистической индустрии» в становление производства отечественных бобов неоценим.
Тем более что закупать где-то на Западе дорогостоящие экипажи никто из ответственных за развитие спорта в СССР чиновников даже не предполагал. Группа заводских специалистов в короткие сроки изучила весь 60-летний мировой опыт и уже на Олимпиаде 1984 года в Сараево советская модель боба была признана одной из передовых. Кроме признания специалистов усилия производственников были отмечены бронзовой медалью экипажа-двойки в составе Зинтиса Экманиса и Владимира Александрова.
Прорыв советских бобслеистов на международную арену был стремителен. Помимо конструктивных новшеств наши спортсмены предложили и революционную для своего времени тактическую новинку. Именно советские экипажи первыми стали делать акцент на разгон, начиная посадку в боб метров на 15-20 позже, чем их соперники. Как результат – на первой засечке они имели преимущество в 0,1 секунды, что по меркам бобслея целая пропасть. Подобное преимущество на верхнем участке на финише могло возрасти порой в три-четыре раза. Однако это при чистом прохождении самой трассы. Именно с этим элементом были связаны многие и многие наши трудности. До 1986 года у советских бобслеистов не было собственной трассы. То есть трасса была (в башкирском Мелеузе), но, сконструированная и сооруженная по знаменитому русскому методу научного тыка, она не отвечала не только каким бы то ни было международным стандартам, а даже элементарным правилам техники безопасности. Проходившие на ней чемпионаты Союза становились для наших сборников, привыкшим за сезон к мировому уровню, подлинным шоком – настолько беспомощными чувствовали себя в Мелеузе пилоты сборной страны. Впрочем, опасности подстерегали пионеров советского бобслея не только на родине. Первые шаги сопровождались порой настоящими трагедиями. В 1981 году погиб на тренировке в Австрии один из лучших в то время разгоняющих нашей сборной Имант Карлсонс.
Но все эти трудности меркли перед напором энтузиастов. Именно в 80-е годы бобслей пережил у нас в подлинный бум. На чемпионатах страны выступало в то время до 50 экипажей. Собственные команды появлялись во многих городах от Красноярска и Уфы до Грузии. Сильнейшим импульсом для развития послужило строительство в Сигулде первой (и пока последней) в нашей стране санно-бобслейной трассы мирового уровня. Спроектированная немцами и возведенная югославами, она уже через два года помогла нашей сборной завоевать в Калгари олимпийское "золото" в «двойке» и "бронзу" в «четверке».
Газета.Ru
